Распад советского общества запустил процесс социетальной трансформации, т.е. неупорядоченного изменения всех фундаментальных систем общественных отношений (социальных институтов), начиная от личных сетей, семей, систем организации и обеспечения жизнедеятельности, воспроизводства общества, и кончая политическими способами удовлетворения социальных интересов.
Коллапс прежних социально-классовых идентичностей, связанных с советской системой народного хозяйства, замена общегражданской советской идентичности националистическими или религиозно-конфессиональными, привели к тому, что население Российской Федерации до сих пор представляет собой скорее социальное множество, а не общество [1].
В этих условиях социальные институты принимают множественный и локальный (в социальном плане) характер. Складывается ситуация, когда для разных групп населения нормативными (и легитимными в глазах иных групп) являются различные виды отношений, формально соотносимые с одним социальным институтом.
Например, сегодня в российском социуме для разных групп населения нормативными признаются разные способы оформления семейных отношений: для одних нормой являются только моногамные семьи, для других – полигамные семьи, а для третьих – временные и дополнительные браки. И подобное положение дел наблюдается в целом спектре социальных институтов в личной, экономической, политической сферах жизни социума. В результате складывается ситуация, когда происходит потеря единых ценностных оснований для выработки морали, общих целей и доверия. В этих условиях в Российской Федерации стали реализовываться сегрегационные стратегии, основывающиеся на национализме, конфессиональной или социально-классовой ограниченности.
Остановить процесс дезинтеграции, формирования аномии [2], придать социетальной трансформации позитивную динамику, можно было бы, укоренив в обществе принципы гуманизма [3] , равенства [4] , справедливости [5] и республиканизма [6] Однако, советское наследие – социальный расизм (классовый подход), общественное и политическое насилие, двоемыслие, нигилизм и агуманизм, нечеткость, динамичность социально-классовой, социокультурной структуры отношений, а значит и личной и групповой идентичности – не позволяют оформиться подобным общественным силам.
По этим же причинам российское государство оказалось под контролем истеблишмента, свободного от контроля населения и руководствующегося лишь собственными узкогрупповыми представлениями и интересами. Первоначально, в 1990-е гг., российский истеблишмент был вынужден опираться на территориальные множества граждан и избирателей. А в 2000-е гг. концепции, обосновывавшие законность и суверенность обладания властью истеблишментом, стали формироваться уже как охранительно-реакционные, консервативные. И до сих пор право на власть обосновывается:
Во-вторых, личными качествами, позволившими получить «мандат» на власть у населения.
В-третьих, через подмену суверенитета народа [7] суверенитетом государства и соотнесением государства с политическим истеблишментом [8]
В-четвертых, необходимостью отражения внешней угрозы, объявляемой исторически неизбежной. Причем, игнорируя проблему того на сколько враждебность других государств является результатом реализации узкогрупповых представлений российского истеблишмента, идущих во вред общенациональным интересам.
В-пятых, необходимостью подавления неких антиобщественных, антигосударственных сил внутри России, действующих якобы в интересах иностранных государств (т.н. «пятая колонна», «иностранные агенты», «деструктивные силы» и т.п.).
Таким образом, российский истеблишмент обосновывает абсолютистский характер собственной власти – то есть свободной от влияния суверенитета населения/народа. Именно это является идеологической основой ретоталитаризма [9] современного политического режима в России.
Тоталитарная концепция и практика необходимы политическому истеблишменту, чтобы не допустить формирование альтернативных моральных, социально-политических концепций. Сформированные на их основании картины будущего России смогут стать основой формирования независимых государственного истеблишмента сообществ, потенциально способных мобилизовать население для разрушения нынешнего политического режима.
Поэтому в настоящее время в России сформированы:
Во-первых, правовые условия для исключения и криминализации всех групп, потенциально способных сформировать альтернативные ценности и общественные практики.
Во-вторых, осуществляется трансляция (через находящиеся под контролем истеблишмента общественные институты (образование, СМИ, административная система)) традиционалистской и корпоративно националистической пропаганды с целью навязать населению свою картину мира и её мировоззренческое обоснование.
В-третьих, осуществляется криминализация и исключение граждан и сообществ, которые реализуют альтернативные ценности и личные практики (личные сети, семья, самовыражение, свобода совести, свобода слова, свободный труд).
[1] Социальная организация, воспроизводящаяся через совокупность социальных отношений равнозначных действующих субъектов, основанных на солидарности и взаимных интересов и осуществляемых без насилия.
[2] Распад социальных и общественных связей.
[3] Принцип, признающий персональность человека, наделяющий человека естественными неотчуждаемыми правами (право на жизнь, персональная свобода, без насилия для других, стремление к счастью как свободной реализации жизни, которую хочется и получиться прожить без принуждения со стороны других людей). В общественной жизни гуманизм реализуется через политико-правовое закрепление принципов равенства, справедливости, правового и республиканского государства, обеспечивающих продуктивное общежитие.
[4] Признание людей экзистенционально подобными: переживающими страх смерти, страх боли, страх одиночества и желание быть любимыми. Осознание этих чувств приводит признание других людей людьми и формирует коллективизм и продуктивное общежитие.
[5] Принцип, согласно которому ни одному человеку не могут быть предъявлены требования, отличные от требований к другому человеку в аналогичной ситуации.
[6] Принцип, объявляющий государство общим делом ради общего блага. Осуществим вне зависимости от формы государственного устройства, однако не реализуем вне демократического политического режима.
[7] Проявляющегося через свободное формирование посредством свободных/демократических выборов республиканского государства.
[8] Мистически связанного с определенной территорией и предшествующими исторически формами владычества и государственности на определенной территории
[9] Политический режим, при котором государство пытается вновь установить контроль над всеми сферами жизни населения (от личной идентичности и семьи до мировоззренческо-идеологических представлений и экономических отношений), но не имеет в полном объеме возможностей для подавления инакомыслия, способности населения к сопротивлению и не обладает полноценным механизмом массового террора.
Фото №1: РИА Новости
Фото №2: Алексей Меринов